Джемаль, Дугин, Зеланд и скептицизм
Feb. 25th, 2013 01:05 amГейдар Джемаль – не просто философ, он в большей степени теолог. Причем у него своя политическая теология, которую он активно двигает. Удивительным образом он соединяет какие-то древнейшие, мифические, религиозные концепты с актуальной современностью и строит собственную внутренне непротиворечивую картину мира с точки зрения истинного ислама (в своем понимании). В последние годы Джемаля и узнали многие прежде всего как российского исламского общественного деятеля. Но эта его ипостась развилась далеко не сразу. Я тоже думал о том, зачем ему понадобилось вылезать на околополитическую арену; наиболее очевидным объяснением выглядит то, что ему была неинтересна роль типичного кабинетного философа или религиозного функционера, амбиции толкали его в медийную среду. И это довело ныне уже 65-летнего Гейдара Джахидовича в том числе до того, что он связался с «Левым фронтом» Удальцова; ничего против последнего я тоже не имею, равно как и марксизма, который у самого Джемаля несколько непривычным образом уживается с его исламом. Просто такие вот совсем уж молодежно-левацкие тусовки, мне кажется, не по статусу фигуре уровня или калибра Джемаля. «Седина в бороду, бес в ребро». То он рассказывает потрясающе глубокие вещи на своих лекциях, а то орет в мегафон примитивные лозунги перед кучкой студентов с красными флагами. Это еще надо уметь так совмещать.
Дугин вон так не умеет, зато он теперь неплохо встроился в академические научные круги, да и с нынешним властным российским политическим классом вроде нашел общий язык. Теперь ему с маргиналами совсем негоже якшаться, хотя в свое время он вместе с Эдуардом Лимоновым и Егором Летовым создал Национал-большевистскую партию, а еще раньше при СССР много лет тусовался по всяким подпольным оккультно-философским кружкам и обществам вместе с Джемалем, кстати говоря. Потом уже каждый своей дорогой пошел, разумеется, Дугин прибился к православию, правда тоже как-то по-своему. Но собственной целостной религиозно-философской модели он не создал, у него сплошная эклектика, каша в голове по сей день. Это очень заметно, особенно в его живых беседах, интервью.
Однако по большому счету, это все вопросы веры – и в том, и в другом случае. Внутренняя логика в концепции миропорядка Джемаля, конечно, весьма сильная, можно сказать, железная. Но сколь-нибудь явных внешних доказательств в целом тоже нет, с точки зрения современного человека, не воспитанного религиозным изначально. В конце концов, наиболее универсальной и безупречной «всеобщей теорией всего» на сегодня я лично склонен считать воззрения Вадима Зеланда. Там допускается все, что угодно, и найдется место для всех. Но там нет этой драматичной пассионарности, например, нет в явном виде энергетики, которая побуждала бы к действию, давала бы жизненный импульс.
Зеланд абстрагируется от всех традиционных взглядов, но все-таки можно понять, что он симпатизирует чему-то вроде смеси даосизма, позитивистской психологии и магических учений типа того, что популяризировал (и заодно вульгаризировал) пресловутый Карлос Кастанеда. При этом у Зеланда в придачу современный квази-научный подход с такой четкой внутренней логикой и ясностью изложения, до которых остальным вообще далеко. Только вот мотивации нет как нет. «Знание – сила». Но нафига эта сила без точки приложения, без направления, без цели? Да, я все знаю, все понимаю, только одна беда: не хочу ничего. А что – имею право. И Зеланд не возражает. И на этом как бы разговор можно закончить.
Но ряд вопросов остаются открытыми, становится все труднее не обращать на них внимания. И один из основных вопросов – это вопрос веры, личного убеждения. Быть убежденным атеистом, например, тоже неплохо в наше время. Наука сегодня вроде как рулит, прогресс налицо и т.п. Тем не менее, большое количество достаточно трезвомыслящих, просвещенных, образованных людей интуитивно ощущают, что все не так просто в этом мире. Ничего не убеждает полностью и от этого как-то неуютно. Можно лишь пытаться найти косвенное самоутешение в том факте, что еще в древности скептицизм разделяло немало философов.