Nov. 9th, 2014
В поношенном пальто,
С потасканной душой.
Не вор, не фраер зато.
Зато романтик большой.
Вот только нет подружки,
Вот только нет удачи.
Лишь маленькая комнатушка,
Как будто жить только начал.
Как будто пить только бросил,
А в голове все еще похмелье.
Смотрю в позднюю осень
Из моей одиночной кельи.
То ли собственный пленник,
То ли душевно болен,
То ли избыток лени,
То ли нехватка воли.
Впору молиться истово,
Чтобы простить себя же.
Найти себя снова чистого,
А не того, кто накажет.
Не того, кто наденет схиму
Или выпрыгнет из окна.
А того, кто переживет зиму,
Для кого наступит весна.
С потасканной душой.
Не вор, не фраер зато.
Зато романтик большой.
Вот только нет подружки,
Вот только нет удачи.
Лишь маленькая комнатушка,
Как будто жить только начал.
Как будто пить только бросил,
А в голове все еще похмелье.
Смотрю в позднюю осень
Из моей одиночной кельи.
То ли собственный пленник,
То ли душевно болен,
То ли избыток лени,
То ли нехватка воли.
Впору молиться истово,
Чтобы простить себя же.
Найти себя снова чистого,
А не того, кто накажет.
Не того, кто наденет схиму
Или выпрыгнет из окна.
А того, кто переживет зиму,
Для кого наступит весна.