Запад о современной философии в России

Достижения русских философов редко замечают и учитывают в западных философских дебатах, говорит Дебласио. Конечно, есть и некоторые исключения. Так, на Западе все-таки хорошо знают Николая Бердяева и Льва Шестова. Михаил Бахтин и Владимир Пропп оказали большое влияние на семиотику и структурализм. Тем не менее, если обычный философ не из США много знает об американском прагматизме, нефранцузский философ – о французском постмодернизме, и ненемецкий философ – о немецком идеализме, то гораздо реже философ не из России может поддержать разговор на тему русской мысли.

Среди причин такого положения помимо языкового барьера, интеллектуальной политики Запада и русской турбулентной политической истории как фактора, замедляющего интеллектуальное развитие, автор специально выделяет следующее: русская мысль занимает маргинальное положение в международном сообществе потому, что большинство российских философов до сих производят продукцию, которая не удовлетворяет стандартам этого сообщества. Российская философия, как цитирует Деблассио Ван дер Цверде, слишком озабочена вопросами насчет своей «русскости». В то время как очень редко можно встретить у французских или британских философов вопрошания насчет своей «британскости» или «французскости». В то же время не будет удивительным встретить рассуждения об «африканскости» африканской философии в Африке, или о «русскости» философии в России.

Дебласио говорит, что пропасть между языком и методологией российских философов позднесоветского и постсоветского времени и западными академическими стандартами не в пользу первых. Советская и значительная часть постсоветской гуманитарной науки замкнута и интересуется лишь собой, «отделена методологической и идеологической пропастью» от международного интеллектуального сообщества (с. 45). Также она говорит об «солипсистском интеллектуальном развитии советской Академии» (с. 46.)

( Read more... )